Интересен факт из истории нашего рода Драгунов и о возникновении этой фамилии. Мне об этом рассказал двоюродный брат Сергей Иванович от рождения и до смерти проживавший в родных Паганцах.

    Его отец Иван Степанович, родной брат моего отца Макара Степановича, был вторым сыном из десяти детей нашего деда Степана Ивановича, а Сергей его любимым внуком-первенцем. У старшего брата моего отца Бориса Степановича с детьми произошла задержка. Так что Сергей Степанович был ближе всех нас к истокам нашего рода и ему кроме того много о предках рассказывал дед Степан, родившийся в середине века девятнадцатого. (Дед умер в 1921 году 75 лет от роду. Вот и считайте – в 1846 году свежа память была о войне 1812 года с французами).

    Я в Паганцах был всего два раза: до ВОВ, когда закончил шестой класс школы и после службы в армии, в конце 80-х или в начале 90-х годов, уже генералом запаса. Сергей Иванович был еще жив, крепок и в светлой памяти. Умер он в 94 года от роду в середине 90-х годов прошлого века. То, что он поведал мне, Сергей Иванович рассказывал только моему старшему брату Ивану Макаровичу и больше никому. Хотя в сообщении Сергея ничего особенного по нашим временам нет.

    Итак, в конце 1812 года в Паганцы на исхудавшей, как и сам седок лошади, забрел еле живой, как и его лошадь оба больные и голодные французский солдат, отбившийся от основного состава разбитой в России отступающей Великой армии, назвавшийся драгуном (это такой род войск был тогда и у французов и у нас.).

    Так как на то время со времени присоединения белорусских земель к России в ходе третьего раздела Польши, прошло только 15 лет, а со времени разгрома татаро-монголами Киевской Руси в 1240м году 550 лет, в течении которых белорусы были 200 лет в составе Великого княжества литовского и 350 лет в составе Речи Посполитой – объединенного государства Литвы и Польши и крестьяне еще не представляли, где им будет лучше жить, под панами или под москалями, они к драгуну не испытывали ни ненависти, ни любви, а только проявили к нему жалость. Накормили, напоили (не знаю чем), в черной бане отмыли и на полати спать уложили. Когда солдат отдохнул, хорошо выспался, его опять накормили, наверняка вареной бульбой с простоквашей основной пищей белорусских крестьян и до наших дней, и начали расспрашивать, кто он и как зовут откуда родом, чем занимался до похода на Россию, кто его родители? Солдат отвечал, что он солдат армии великого императора Наполеона Бонапарта, случайно в связи с большими морозами разбитой русскими. Зовут его Конрад, родом он из Эльзаса, мои земляки до сих пор Эльзас называют Эрзацем, толком не понимая ни того ни другого слова, до похода на Россию как и его родители работал на своей земле, т.е. он крестьянин и сын крестьянина, от роду ему 24 года. Как они понимали друг друга – белорусы и француз-эльзасец я вам разъяснить не могу. Давно это было. Возможно, французский язык в те времена походил на белорусский. Или единственное в Паричах церковно-приходское 4-х классное училище, которое значительно позже закончил мой отец, готовило знатоков французского языка? Как бы то ни было, собеседники все понимали. Всем стало ясно – свой парень. Его можно ставить к сохе с волами. В нашей местности южной Беларуси, пахали землю не лошадьми, а волами, сказывалось близость Украины. Это быки, которых лишили возможности жениться на коровах и завести семью, иметь деток – теляток, бычков и телочек.

    Один крепкий смекалистый паганец по фамилии или прозвищу Стукач, у которого были три дочери на выданье, взял его к себе в работники, имея дальний прицел. Стукач в те времена, да и теперь в наших краях не то понятие о человеке, который доносит в НКВД, КГБ и другие карательные органы на соседа всякую ложь, чтобы его забрали и посадили. Стукач в Полесье – в одном месте мне сказали это дятел. Полесье – лес. Дятлы в нем и живут. В этом лесу постоянно слышится стук дятлов по стволу сосны. Они в больных деревьях добывают всяких букашек – вредителей леса. «Дятел вежливая птица – это знает каждый лес. Он к букашке постучится, а потом букашку съест. В другом месте Полесья мне сказали, что стукач – это плотник. Кругом лес. Можно построить хороший крепкий, долговечный дом (поменьше – хату) из добротной сосны. И строили. Было в Полесье в деревнях много плотников – стукачей.

    Окрепнув солдат со своей новой семьей всю зиму молотил на гумне урожай грелся и никак не мог согреться на русской печи, поглядывая на старшую дочь хозяина, а та на него. Хата была большая, но без перегородок, так что в семье друг друга особо не стеснялись. Так же вел себя и Конрад, так звали драгуна.

    Пару предложений об Эльзасе. Обычно он – Эльзас упоминается в сочетании Эльзас-Лотарингия. Это территория, находящаяся на северо-востоке Франции между ней и Германией. В результате такого расположения Эльзас-Лотарингия переходила еще до нашей эры и древнейшие века нашей эры то к государству расположенному на территории современной Германии, то наоборот- расположенному на территории современной Франции. В некие века современной территорией Лотарингией управлял король Лотарь, от которого и пошло название этой территорией. Я расскажу, как переходила Эльзас-Лотарингия от Франции к Германии и наоборот с конца 19 века. Большую и длинную предысторию опускаю. В Войне между Францией и Германией в 1870-71 годах победила Германия, и Эльзас-Лотарингия отошла к Германии. После поражения Германии в Первой мировой войне в 1918 году - к Франции. После поражения Франции в 1940 –м году опять к Германии. В 1945 году после разгрома Германии к Франции, в составе которой пока до очередного ее поражения от Германии она и находится. В 1812 году, когда Конрад попал в Паганцы, Эльзас-Лотарингия входила в состав Франции. Эльзасцы и лотарингцы больше тяготеют к Франции. Кто они и сами сказать не могут. Называют себя эльзасцами и лотарингцами, французами или немцами. Официально они считаются народностями Франции. В общем, нацменьшинствами Франции. При очередном поражении Франции – нацменьшинствами Германии. История повторяется, а в отношении рассматриваемых народов – она уже повторялась неоднократно.

    Разговаривают в основном на французском и немецком языках, а также на местных диалектах. Почему завоеватели так хотели захватить Эльзас и Лотарингию? Да потому что в недрах этих двух департаментов залегает 5 млрд тонн железной руды, а содержание железа 35 и даже 40 %. На базе залежей железа здесь хорошо развита металлургическая промышленность.

    Конрад пригрелся и можно сказать прижился в этих местах, неплохо уже говорил на белорусской мове. С наступлением весны разговора о возвращении во Францию не заводил. Да там все еще сражался его любимый император. А хозяин не подталкивал бесплатного работника к отъезду. Мать же Олеси, так звали старшую дочь, часто перешептывалась с ней, Это дела женские давно минувших дней и содержание их разговоров до нас история ни молва не сохранила. Но в целом ясно, о чем женщины говорили. Олеся ласковое имя девушки, которую став она постарше будут называть Аленой. В наше время имя Алена стало модным. Лена – русское имя от Алены – Олеси.

    Прошло лето 1813 года в трудах и заботах по хозяйству. В Беларуси помимо полевых работ за лето в семьях насобирают много ягод земляники, черники, малины, голубики, к осени брусники, поздней осенью клюквы. А грибов в те времена в наших белорусских лесах – косой коси. Наварят варенья на меду (сахара не было), наделают настоек, намочат брусники и клюквы, навешают на чердаках гроздей калины и рябины. И грибов насушат, намаринуют. И за этими дарами леса и болот, как правило, ходили Олеся с Конрадом (по совету матери). Скоро всем стало ясно, зачем туда ходила, как оказалось «сладкая парочка». Если вы уважаемый читатель, человек недогадливый, я подскажу Вам. Они полюбили друг друга, эльзасский француз и белорусская россиянка. Полюбили и пользовались в ходе собирания ягод и грибов этой любовью.

    Но как увидели отец с матерью Олеси (имена их до нас не дошли), что животик у нее приподнялся и округлился, подняли такой шум – на все Паганцы, не стесняясь и ничего не скрывая. Я думаю, что для порядка, а на самом деле от радости, что одну из трех дочерей можно считать выдали замуж. И за кого? За француза!!! Знай наших! И в глуши Полесья о французских кавалерах хорошая молва шла. Но кричали: «Ах ты бессовестный, мы тебя пригрели, приютили! А Ты! Латинская нехристь (т.е. католик). Как ты мог? А Конрад мог и не плохо мог., по французски. И потомки его не разучились.

В общем, поставили ультиматум: или-или! Или женись или отправляйся на своей отдохнувшей лошадке помогать своему императору. Не долго раздумывая, Конрад, не скрывая радости, согласился на первое «или» т.е. жениться! Не откладывая дело в долгий ящик, а вдруг передумает, отец Олеси, а он был в деревне уважаемый человек, и кажется староста, войтом, как при поляках называли, заказывает родне готовить свадьбу, со всем размахом (за француза дочь выдаю!) и на второй или третий день везет молодых в Паричи. Это недалеко и только там на всю округу есть православный храм.         Пятьсот пятьдесят лет были оторваны белорусы от Святой Руси и православной матушки России. Православных храмов строили в этих местах мало, больше костелов. Были оторваны столько лет! Нет ни лет, а пять с половиной веков. Но сохранили язык, веру и верность России. Ни одному русскому не нужен переводчик при разговоре с белорусом. Были в унии с католиками, но разорвали ее, когда вошли в состав России, чего не сделали украинцы. У белорусов и русских один патриарх, одна вера православная.

    В дореволюционной историографии было сказано примерно так: Россию населяли в основном русские. Русский народ составляет три группы: великороссы или собственно русские, малороссы или украинцы и белорусы. Русский народ исповедует православие». Я с этим полностью согласен. Великороссы – это не значит, что они главенствуют над остальными русскими. Их просто больше по количеству. Они Россию образующий народ. Малороссы – это не значит, что они угнетенные великороссами. Их меньше чем великороссов. Ну а белорусы они и не «велико…» и не «мало…» Вроде как «средне…» Ни к кому они белорусы претензий не имеют, за эти велико…- мало… И нос не задирают перед «мало…» и не кланяются вперегиб перед «велико…».

Продолжаем женить Конрада с Олесей. Привезли в Паричи, ввели в храм и хотели сразу начинать обряд венчания. Особенно спешил Конрад. С такой красавицей, что Алена-Олеся и в Париж не стыдно будет вернуться: статная высокая ( но не выше Конрада) румяная – кровь с молоком, ноги стройные. И все остальное было прекрасным. Не мог Конрад налюбоваться на свою суженную. Кстати, две младшие сестры Олеси тоже были красавицами.

Хотели уже венчаться, да батюшка говорит, что надо сначала «латинца» т. е. католика обратить в православие и дать ему наше имя, православное. Совершили обряд. В купель конечно не окунали. Батюшка после молитвы, помахивая на Конрада кадилом, побрызгал – окропил святой водой, смочил свою руку в купели и полил горстью воду на голову Конрада, погладил его макушку мокрой ладонью и спросил, как жениха звали ранее. Конрад – ответил жених. «А теперь будешь Кондратом, а по прозвищу как был драгун, так и будешь Драгун» - произнес батюшка и надел на шею уже Кондрата нательный православный крестик. Потом и обвенчал по всем правилам.

    Не буду описывать, как отплясали свадьбу и другие подробности. Скажу только, что во Францию в свою «Эрзац» - Лотарингию Конрад – Кондрат уже не вернулся, телеграммы туда не давал, по телефону не звонил, т.к. этих новшеств тогда не было. Дальше было так: Кондрат родил Ивана, Иван Степана, Степан – Макара и с ним семь сыновей и трех дочерей. Макар родил Ивана, Василия, Владимира и Алексея, автора этих строк. Вот все это рассказал мне двоюродный брат Сергей Иванович, во второй и последний мой приезд в Паганцы. Правда все это или фантазия сказать не могу. В общем, хотите верьте – хотите нет. Я спросил Сергея Ивановича, почему он это никому не рассказывали даже нам с Иваном Макаровичем рассказал уже будучи глубоким стариком, в предчувствии ухода в мир иной. Сергей ответил: «Нельзя было -дикие, и жестокие времена были» Я понял. И тут же вспомнил как Ваню, моего старшего брата, когда он он окончил авиационный техникум работая одном из московских авиационных заводов мастером цеха, оперативный работник НКВД, все допытывал как отец из Риги в конце 1916 года, будучи пятилетним ребенком приехал в Беларусь. А потом в 30-х годах перебрался в Москву. Подозревая не шпион ли он? Наш отец был железнодорожником, когда в Первую мировую войну немцы наступали на Ригу – всех железнодорожников эвакуировали с семьями. Латвия отделилась от России и стала самостоятельным государством. Семья осталась в Беларуси, на родине. В Латвию не вернулись.